Да, я там работал: Записки офицера КГБ - Страница 52

Планировали одно — получилось другое.

Позвонили из «подслушки» и печально сообщили: «Сдала вас Лиза, Евгений Григорьевич, своему приятелю…» Я пошел прослушать пленку.

Лиза подавленно рассказывала: «…Да, опять этот Борис Иванович, опять вопросы, опять заставлял описывать моих знакомых…»

Ну что же, этого ожидали. К телефону, по которому звонила Лиза, я подходить перестал, а соседи по комнате говорили, что Борис Иванович уехал надолго…

Строго говоря — особенно это понятно сейчас, — можно было этим и ограничиться, но я почувствовал себя обиженным… К уже готовой статье о Лизе прилепили кусок о норвежце, который попался на каких-то мелочах с иконами и напрочь отказался пойти на контакт в первой же беседе. Статью под названием «Незваные гости», хотя оба были как раз званые, я отвез в «Комсомольскую правду» — и познакомился с Борисом Дмитриевичем Панкиным, который был тогда главным редактором. Я, конечно, и представить себе не мог, что когда-нибудь буду работать под его руководством.

Долго мурыжили статью «комсомольцы» — там было много деталей, неприятных для газеты. Б. Д. и его заместитель Лев Корнешов то откладывали выход статьи, то переносили из номера в номер, то ссылались на публикации о приезде в СССР маршала Тито — нельзя же, дескать, в том же номере публиковать статью под названием «Незваные гости»… Я чувствовал, что публикация «зависла», и уперся, как молодой баран. Кроме того, без статьи было бы труднее отчислить Лизу с курсов и выдворить из страны.

И тут произошло необъяснимое (по крайней мере, для меня): позвонил Бобков. Я слегка опешил — начальники управлений операм звонят крайне редко, они их вызывают. «Черный», который зачем-то зашел в кабинет, услышал, что я поздоровался с Филиппом Денисовичем, окаменел и весь превратился в уши.

— Ну что у тебя с этой статьей, что мучаешь «комсомольцев»-то? Она действительно так нужна?

— Филипп Денисович, эта статья — логическое завершение разработки, которую мы вели почти год. Чтобы ее закончить, а не просто сбросить в архив, статья необходима. — Я попал в точку. Бобков, начинавший службу опером, цену работе знал.

— Ну хорошо.

Через день или два статья появилась.

А предшествовало этому немало борений и хождений. КГБ не каждый день давал публикации по своим материалам, да еще в таких газетах, как «Комсомолка». Все данные статьи проверялись в различных подразделениях КГБ, она визировалась их руководителями. Каждый из них принимался что-то править, добавлять, убирать. Упоминался НТС? Наши спецы по этой организации вычитывали каждую букву и кромсали материал, как хотели. Австрия? Пожалте в 4-й отдел ПГУ. Элементы сионизма в поведении Лизы? Просим пожаловать к «евреям» — так в шутку называли сотрудников, занимавшихся сионистскими организациями. Только один из читавших статью не поправил ничего.

Миловидная секретарша в приемной начальника Управления «К» — контрразведки ПГУ — сказала: «Да-да, Олег Данилович вас ждет». Даже в эту короткую фразу она умудрилась вложить массу уважения к своему начальнику.

Калугин был молод, подтянут, одет в легкий американский костюм цвета хаки. Быстро прочитав статью, он задал несколько коротких, дельных вопросов и тут же поставил свою визу. Ни он, ни тем более я и думать не могли, что через 20 с небольшим лет ему придется спорить с Президентом СССР, а затем вымещать вполне понятную озлобленность уже не на Крючкове и других начальниках, а на всем КГБ. Даже те из чекистов, кто сначала сочувствовал ему в его схватке с властью, и я в том числе, отвернулись от него, когда он засуетился, засбоил, принялся мотаться в Америку и обратно, «отмываясь» от грехов там и топча КГБ здесь. А уж его появление в кругу сильных мира сего перед телекамерами в церкви — все они неумело осеняли себя крестным знамением — вызвало смех в поредевших и рассеянных рядах его бывших сослуживцев.

После статьи руководство деканата МГУ по работе с иностранцами не могло не отчислить Лизу с курсов, и вскоре она уехала за рубеж. И тут среди слушателей пополз слушок, который, может быть, и объяснял некоторые моменты в поведении моей «приятельницы». Несколько человек утверждали, что Лиза пользовалась наркотиками. Проверить эти слухи не было возможности, да теперь и не имело смысла…

Так и завершилось это дело — въезд в СССР Лизе закрыли, да и вряд ли у нее возникло бы желание возвращаться сюда. Я был уверен, что никаких противодействий не последует — по тем временам Лиза отделалась легко, а кипа исписанных ею листов с различными данными была надежной гарантией, что она будет держать рот закрытым…

****

На учебу в Англию? Да, именно. По соглашению с Британским советом ежегодно группа лучших студентов, изучавших английский язык в различных «языковых» вузах СССР, направлялась на стажировку в Англию. Обычно оперработники, внедрявшиеся в такие группы, ездили в качестве «дядек», заместителей руководителей групп, руководителями были преподаватели, а иногда и деканы из тех же вузов. Постольку поскольку я по возрасту еще подходил в студенты, да и образование — МГПИИЯ — позволяло, Лебедев и придумал «крышу» студента, как самую надежную и естественную. В Академии педагогических наук, куда меня привел сотрудник, курировавший ее, меня встретили любезно и снабдили списком студентов, отобранных для поездки. Я принялся за «домашнее задание».

Я связался со всеми органами КГБ, на территории которых находились вузы, посылавшие своих студентов в поездку, и вежливо, но твердо попросил проверить всех направлявшихся в Англию, выяснить, не связан ли кто-нибудь с нами, а если нет — установить по возможности оперативный контакт на предмет его развития в Москве (все участники поездки за несколько дней до отъезда собирались здесь).